А я тем утром будто бы сумасшедший…
переводил часы назад, но прошедшее
уже не вернешь, как не зашьешь в груди брешь моей
моя нежная… утешь меня… или зарежь меня
через повешанье убей меня… это внешне я
такой же как и прежде. горы снежные,
море безбрежное в душе и лишь надеждой тешусь я
ты помнишь, на манежной…
встретились однажды и закрутило…
меня накрыло, помню, ты окрылила, помню
потом сказала «вон» мне
из сердца и души, с глаз долой
в огонь бросила, а был «родной»…
уже не твой и больно, честно говоря,
и все подряд лезут, угодить мне наровят, а я никак
я без тебя понял, что такое ад,
но это стоило того, чтобы в раю с тобою побывать…
много лет спустя ты поймешь, что разрушила
и с болью в сердце осознаешь: я был лучшим
что с тобой происходило… и годы мимо
пролетят возле нелюбимого мужчины
я буду рядом, назови моим именем
своего сына… от нелюбимого мужчины…
и смотря в его глаза помни все что было
помни меня, люби его… как меня любила
сколько людей — столько мнений, но на мгновение
закрой глаза и чувствуй… только дуновение
легкого ветра… без голосов подруг
поговори со своим сердцем начистоту
сколько раз ты поступала мне наперекор?
сколько раз ты звонила первой после ссор?
ты скажешь «это вздор», но сколько раз повторно
ты принимала в спорах явно не мою сторону
скажи мне, почему: мелочно, но все же
я часто говорил «люблю», а ты всего лишь «тоже»
и смысл может тот же, и даже глупо малость
но было б здорово, если б ты опережала
меня хоть иногда в проявление чувств своих
и забирая тебя, заберет пусть двоих
Бог. на миг даже не позволив пережить
мне тебя… как всегда… от души
много лет спустя ты поймешь, что разрушила
и с болью в сердце осознаешь: я был лучшим
что с тобой происходило… и годы мимо
пролетят возле нелюбимого мужчины
я буду рядом, назови моим именем
своего сына… от нелюбимого мужчины…
и смотря в его глаза помни все что было
помни меня, люби его… как меня любила
